Представляем вашему вниманию интервью с генеральным директором «Русской переводческой компании» Тимофеем Окроевым. История бизнеса Тимофея — яркий пример того, как на основе знаний и профессиональных достижений построить успешную компанию. Без сторонних инвестиций, полностью с нуля, руководствуясь девизом «Создать антихалтурную компанию».
— Тимофей Юрьевич, начнем с традиционного вопроса: как вы пришли к этому бизнесу?
— В течение многих лет я работал переводчиком-синхронистом за рубежом, главным образом в Англии и материковой Европе. Какое-то время у меня существовала «дремлющая» компания в Лондоне и Оксфорде. Но тогда это всё было как-то по-детски, несерьезно. И в период моего возвращения в Россию я решил создать что-то свое здесь. Создать на своих принципах, которые к тому времени были уже отшлифованы, — я понимал, как именно должна работать переводческая компания.
— Ваш основной язык английский?
— Английский, новогреческий, грузинский и испанский.
— Когда была создана «Русская переводческая компания»?
— Компания существует с февраля 2008 года.
— С чего же все начиналось, какие цели вы перед собой ставили в самом начале?
— Цели ставились самые высокие! Мы планировали работать на самом высоком уровне с самыми крупными компаниями на самых громких проектах. Была дерзость, наглость, в хорошем смысле. Даже не дерзость, а дерзновение, в смысле «daring». Мы понимали, что если поставим перед собой самые высокие цели и реализуем хоть часть из них — это уже будет отлично.
— Какие этапы вы прошли за эти восемь лет? Опишите, как развивалась ваша компания.
— Все начиналось на кухне в съемной квартире на Ломоносовском проспекте. В штате компании было всего два человека. Компания по сути существовала только на бумаге, то есть просто была юридически зарегистрирована. Я лично занимался обзвоном клиентов, предлагая им заключить договор с нашей компанией. Мы многого не знали, не знали даже, что такое рамочный договор, заключали «точечные» договоры на услуги перевода. В общем, все делали «на коленке в гараже», вот как Билл Гейтс в свое время.
Следующим шагом стала аренда офиса размером 11 кв. м в центре Москвы. Там мы уже потихоньку сколачивали свою команду по направлениям. Кто-то занимался поиском клиентов — это делал в основном я, — кто-то переводом, редактированием. Также мы постепенно вырабатывали свои стандарты.
— На каких направлениях перевода специализируется «Русская переводческая компания»?
— На сегодняшний день у нас несколько основных направлений. Это письменный перевод проектного характера, мы работаем с постоянными заказчиками, которые нуждаются в очень высоком качестве перевода и способны оценить его уровень. Также мы специализируемся на устном переводе — как синхронном, так и последовательном. По этому направлению бывают и разовые заказчики, но в основном, конечно, постоянные.
— В описании вашей компании говорится, что вы оказываете также какие-то «сопутствующие услуги». Что это такое?
— С первых дней существования компании мы решили, что должны иметь не только профессиональных переводчиков-синхронистов, но и профессиональное оборудование для синхронного перевода. Чтобы мы могли «давать в аренду» не только переводчиков, но и оборудование, предоставлять комплексную услугу.
Мы закупили это оборудование, его аренда и стала той самой «сопутствующей услугой». Сейчас аренда переводческого оборудования (кабины, переводческие консоли, микрофоны, проекторы, плазмы, экраны и т. д.) стала полноценным направлением бизнеса.
— Среди ваших клиентов есть крупные компании, которыми вы гордитесь? Вы могли бы их назвать?
— Мы не разделяем своих клиентов на «громких» и «беззвучных». Для нас все наши клиенты очень значимы. Но есть, конечно, среди клиентов наиболее «звездные». Это и оргкомитет Чемпионата мира по футболу «Россия-2018», и Петербургский международный экономический форум, Сочинский инвестиционный форум, РЖД, Сбербанк, McKinsey & Company, Deloitte и др. Это постоянные наши заказчики, с которыми мы тесно сотрудничаем, с ними у нас действуют постоянные договоры.
— Насколько сильна конкуренция в вашей сфере?
— Если представить рынок переводческих услуг как 100%, то мы вошли в вершину айсберга этого рынка и заняли там 10%. Эти 10% можно охарактеризовать как luxury или VIP-сегмент. На этом уровне конкуренция не очень большая, поскольку для того, чтобы туда попасть, нужно предоставлять услуги высочайшего качества, филигранно отточенного перевода. Но вот в остальных 90% рынка переводческих услуг для массового потребителя конкуренция очень жесткая.
Так уж получилось, что мы пошли не по традиционному пути развития и сразу заняли свой VIP-сегмент.
— Как вы считаете, что позволило вам занять этот VIP-сегмент? Вы начали бизнес в удачное время? Или же вы обладали эксклюзивным опытом, знаниями? Или просто так сложилось?
— В бизнесе все-таки просто так сложиться не может. Присутствовали все упомянутые вами элементы. Компания создавалась в кризис 2008 года. В тот период многие крупные организации стали сокращать своих сотрудников, в их числе были переводчики. И «выкинутыми за борт» оказались очень достойные специалисты. Мы их сразу же взяли к себе, потому что понимали, что они — ценный актив, который не должен валяться на обочине жизни. Его нужно брать, работать с ним, и развиваться за счет этого актива и вместе с ним.
Второй составляющей успеха стало качество, качество и еще раз качество. Мы осознали, что для того, чтобы выделиться и получать регулярные заказы, мы должны не только декларировать качество, но и демонстрировать его. Таким образом, мы сразу же поставили компанию на эти рельсы. Предоставлять качественную услугу и еще немного сверх этого, так называемую added value.
К примеру, на Сочинском инвестиционном форуме мы не просто выполняли коммуникативную задачу. Мы встраивались в команду как звено, понимающее, что наша задача — не просто выполнить перевод, а донести инвестиционную привлекательность России. И это невозможно было не заметить. Мы помогали нашим заказчикам избегать ошибок, которые в конечном итоге бьют по репутационной и инвестиционной составляющей проекта, в данном случае целой страны.
Я никогда не забуду, что мои первые успешные переговоры по привлечению Сочинского форума в качестве клиента были связаны с нахождением ошибки в важнейшем письме, которое лежало на столе у одного из высоких чиновников Краснодарского края. Когда я приехал убеждать, что нужно взять мою команду, мне задали конкретный вопрос: «Ну чем вы лучше других? Как вы можете доказать, что вы лучшие?». И тут я увидел перевернутое вверх ногами письмо, в котором была допущена грубейшая ошибка. В 2008 году Дмитрий Анатольевич Медведев был Президентом, а Владимир Владимирович Путин был Председателем Правительства. И я увидел, что в шапке письма было написано не Д. А. Медведев, а В. В. Медведев. И я указал на это письмо: «Мы лучше тем, что не допустим, чтобы к вам на стол попало письмо с подобной ошибкой». Это стало последней точкой в переговорах, которая помогла завоевать Сочинский инвестиционный форум в качестве клиента.
— А что помогло вам в самом начале выйти на таких крупных клиентов? Все-таки были какие-то наработанные связи или это был метод «холодных звонков», встреч? Как именно вы искали своих первых клиентов?
— Никаких связей у меня не было, всё пришлось начинать с нуля. Это были звонки. В силу твердой уверенности в том, что нам есть, что дать заказчику, это не были «холодные» звонки. Хотя я звонил вслепую, конечно. Я просто обзванивал от буквы «А» до буквы «Я» всех участников того же Сочинского инвестиционного форума, к примеру. Я говорил о том, что мы будем работать с ними в рамках форума, и спрашивал, можем ли мы что-то сделать уже непосредственно для них.
Помог еще тот факт, что президентом компании согласился стать лучший переводчик страны, Павел Русланович Палажченко. Его имя, несомненно, оказало большое влияние.
— Сколько времени прошло до того момента, когда вы почувствовали, что бизнес уже «встал на рельсы» и можно несколько снизить активность по поиску клиентов, когда вас уже начали рекомендовать?
— Положа руку на сердце, скажу, что мне до сих пор кажется, что маркетинговый и рекламный ресурс компании полностью не реализован. Мы пока еще на гребне волны того самого «сарафанного радио». И мы еще не задействовали на полную мощь ресурс активного поиска заказчиков. Да, клиентов у нас много, объемы заказов растут, но, тем не менее, полностью мы еще не реализовались.
— Как сейчас обстоят дела с кадрами в сфере перевода?
— С кадрами у нас сейчас будет очень хорошо, ввиду того, что мы переживаем очередную волну кризиса. Кризис означает, что многие переводчики попадут под сокращение, среди них много ценных кадров, они сразу попадают в поле нашего зрения. Мы берем их к себе, кого-то фрилансерами, кого-то в штат.
— А как обстоят дела с молодежью?
— А вот с молодыми кадрами у нас очень плохо. Причем во всех сферах, не только среди переводчиков. К сожалению, сейчас так построена наша система образования, что любой «рыбно-консервный» институт выдает диплом переводчика или, к примеру, врача-терапевта. И, как правило, этот диплом не подкреплен фундаментальными знаниями.
— Получается, вы не работаете с молодыми кадрами?
— Не совсем так. Для того чтобы «дотачивать» молодых переводчиков, мы создали на базе компании учебный центр, он называется «Русская школа перевода». В школе мы готовим переводчиков, но не с нуля. Примерно каждый двадцатый выпускник Школы попадает в нашу обойму, мы начинаем с ним сотрудничать. Почему только каждый двадцатый? Дело в том, что у нас очень жесткие критерии отбора. Чтобы стать переводчиком в «Русской переводческой компании», нужно пройти много фильтров, не только по знаниям, но и по психологическому соответствию и т. д.
Приведу пример для подтверждения слов о жестких критериях отбора. За все годы существования компании мы приняли на работу только трех выпускников нашего московского иняза. И это при том, что у нас договор с инязом, они присылают к нам студентов на практику, стажировку.
К сожалению, мы сейчас наблюдаем повсеместное падение уровня обучения и профессиональной переподготовки во всех сферах.
— Расскажите, как давно вы сотрудничаете с VESTABANK, откуда вы о нас узнали?
— Мы являемся вашими клиентами уже порядка трех лет, в банк пришли по рекомендации друзей. В самом начале нашего сотрудничества Vestabank очень помог нам с кредитованием под покупку оборудования, а впоследствии — с банковской гарантией под несколько контрактов с ООН, это один из наших крупнейших заказчиков.
— А есть ли какие-нибудь пожелания к банку? Возможно, замечания по определенным моментам?
— Вы знаете, то, что мы поначалу воспринимали как недостаток, сейчас видится несомненным преимуществом. Определенная требовательность к документам и их тщательный анализ при кредитовании на фоне сегодняшней волатильности в банковской системе превращаются в преимущество Vestabank. Эти «недостатки» и гарантируют, что банк сможет удержаться на плаву в столь непростое время. Поэтому сейчас я полностью одобряю такую политику банка, несмотря на то, что для нас это порой бывает обременительным. Мы понимаем, что это некий гарант стабильности.
— Тимофей Юрьевич, спасибо большое за интервью. Очень приятно, что среди наших клиентов есть такие яркие примеры успеха, основанного на знаниях, профессионализме и качестве.
Источник: Vesta Bank
