Рождение проекта «Спортфон»
«Турфон» обеспечил трансляцию спортивного комментария зрителям на стадионе.
Представляем вашему вниманию интервью с генеральным директором «Русской переводческой компании» Тимофеем Окроевым. История бизнеса Тимофея — яркий пример того, как на основе знаний и профессиональных достижений построить успешную компанию. Без сторонних инвестиций, полностью с нуля, руководствуясь девизом «Создать антихалтурную компанию».
— Тимофей Юрьевич, начнем с традиционного вопроса: как вы пришли к этому бизнесу?
— В течение многих лет я работал переводчиком-синхронистом за рубежом, главным образом в Англии и материковой Европе. Какое-то время у меня существовала «дремлющая» компания в Лондоне и Оксфорде. Но тогда это всё было как-то по-детски, несерьезно. И в период моего возвращения в Россию я решил создать что-то свое здесь. Создать на своих принципах, которые к тому времени были уже отшлифованы, — я понимал, как именно должна работать переводческая компания.
— Ваш основной язык английский?
— Английский, новогреческий, грузинский и испанский.
— Когда была создана «Русская переводческая компания»?
— Компания существует с февраля 2008 года.
— С чего же все начиналось, какие цели вы перед собой ставили в самом начале?
— Цели ставились самые высокие! Мы планировали работать на самом высоком уровне с самыми крупными компаниями на самых громких проектах. Была дерзость, наглость, в хорошем смысле. Даже не дерзость, а дерзновение, в смысле “daring”. Мы понимали, что если поставим перед собой самые высокие цели и реализуем хоть часть из них — это уже будет отлично.
— Какие этапы вы прошли за эти восемь лет? Опишите, как развивалась ваша компания.
— Все начиналось на кухне в съемной квартире на Ломоносовском проспекте. В штате компании было всего два человека. Компания по сути существовала только на бумаге, то есть просто была юридически зарегистрирована. Я лично занимался обзвоном клиентов, предлагая им заключить договор с нашей компанией. Мы многого не знали, не знали даже, что такое рамочный договор, заключали «точечные» договоры на услуги перевода. В общем, все делали «на коленке в гараже», вот как Билл Гейтс в свое время.
Следующим шагом стала аренда офиса размером 11 кв. м в центре Москвы. Там мы уже потихоньку сколачивали свою команду по направлениям. Кто-то занимался поиском клиентов — это делал в основном я, — кто-то переводом, редактированием. Также мы постепенно вырабатывали свои стандарты.
— На каких направлениях перевода специализируется «Русская переводческая компания»?
— На сегодняшний день у нас несколько основных направлений. Это письменный перевод проектного характера, мы работаем с постоянными заказчиками, которые нуждаются в очень высоком качестве перевода и способны оценить его уровень. Также мы специализируемся на устном переводе — как синхронном, так и последовательном. По этому направлению бывают и разовые заказчики, но в основном, конечно, постоянные.
— В описании вашей компании говорится, что вы оказываете также какие-то «сопутствующие услуги». Что это такое?
— С первых дней существования компании мы решили, что должны иметь не только профессиональных переводчиков-синхронистов, но и профессиональное оборудование для синхронного перевода. Чтобы мы могли «давать в аренду» не только переводчиков, но и оборудование, предоставлять комплексную услугу.
Мы закупили это оборудование, его аренда и стала той самой «сопутствующей услугой». Сейчас аренда переводческого оборудования (кабины, переводческие консоли, микрофоны, проекторы, плазмы, экраны и т. д.) стала полноценным направлением бизнеса.
— Среди ваших клиентов есть крупные компании, которыми вы гордитесь? Вы могли бы их назвать?
— Мы не разделяем своих клиентов на «громких» и «беззвучных». Для нас все наши клиенты очень значимы. Но есть, конечно, среди клиентов наиболее «звездные». Это и оргкомитет Чемпионата мира по футболу «Россия-2018», и Петербургский международный экономический форум, Сочинский инвестиционный форум, РЖД, Сбербанк, McKinsey & Company, Deloitte и др. Это постоянные наши заказчики, с которыми мы тесно сотрудничаем, с ними у нас действуют постоянные договоры.
— Насколько сильна конкуренция в вашей сфере?
— Если представить рынок переводческих услуг как 100%, то мы вошли в вершину айсберга этого рынка и заняли там 10%. Эти 10% можно охарактеризовать как luxury или VIP-сегмент. На этом уровне конкуренция не очень большая, поскольку для того, чтобы туда попасть, нужно предоставлять услуги высочайшего качества, филигранно отточенного перевода. Но вот в остальных 90% рынка переводческих услуг для массового потребителя конкуренция очень жесткая.
Так уж получилось, что мы пошли не по традиционному пути развития и сразу заняли свой VIP-сегмент.
— Как вы считаете, что позволило вам занять этот VIP-сегмент? Вы начали бизнес в удачное время? Или же вы обладали эксклюзивным опытом, знаниями? Или просто так сложилось?
— В бизнесе все-таки просто так сложиться не может. Присутствовали все упомянутые вами элементы. Компания создавалась в кризис 2008 года. В тот период многие крупные организации стали сокращать своих сотрудников, в их числе были переводчики. И «выкинутыми за борт» оказались очень достойные специалисты. Мы их сразу же взяли к себе, потому что понимали, что они — ценный актив, который не должен валяться на обочине жизни. Его нужно брать, работать с ним, и развиваться за счет этого актива и вместе с ним.
Второй составляющей успеха стало качество, качество и еще раз качество. Мы осознали, что для того, чтобы выделиться и получать регулярные заказы, мы должны не только декларировать качество, но и демонстрировать его. Таким образом, мы сразу же поставили компанию на эти рельсы. Предоставлять качественную услугу и еще немного сверх этого, так называемую added value.
К примеру, на Сочинском инвестиционном форуме мы не просто выполняли коммуникативную задачу. Мы встраивались в команду как звено, понимающее, что наша задача — не просто выполнить перевод, а донести инвестиционную привлекательность России. И это невозможно было не заметить. Мы помогали нашим заказчикам избегать ошибок, которые в конечном итоге бьют по репутационной и инвестиционной составляющей проекта, в данном случае целой страны.
Я никогда не забуду, что мои первые успешные переговоры по привлечению Сочинского форума в качестве клиента были связаны с нахождением ошибки в важнейшем письме, которое лежало на столе у одного из высоких чиновников Краснодарского края. Когда я приехал убеждать, что нужно взять мою команду, мне задали конкретный вопрос: «Ну чем вы лучше других? Как вы можете доказать, что вы лучшие?». И тут я увидел перевернутое вверх ногами письмо, в котором была допущена грубейшая ошибка. В 2008 году Дмитрий Анатольевич Медведев был Президентом, а Владимир Владимирович Путин был Председателем Правительства. И я увидел, что в шапке письма было написано не Д. А. Медведев, а В. В. Медведев. И я указал на это письмо: «Мы лучше тем, что не допустим, чтобы к вам на стол попало письмо с подобной ошибкой». Это стало последней точкой в переговорах, которая помогла завоевать Сочинский инвестиционный форум в качестве клиента.
— А что помогло вам в самом начале выйти на таких крупных клиентов? Все-таки были какие-то наработанные связи или это был метод «холодных звонков», встреч? Как именно вы искали своих первых клиентов?
— Никаких связей у меня не было, всё пришлось начинать с нуля. Это были звонки. В силу твердой уверенности в том, что нам есть, что дать заказчику, это не были «холодные» звонки. Хотя я звонил вслепую, конечно. Я просто обзванивал от буквы «А» до буквы «Я» всех участников того же Сочинского инвестиционного форума, к примеру. Я говорил о том, что мы будем работать с ними в рамках форума, и спрашивал, можем ли мы что-то сделать уже непосредственно для них.
Помог еще тот факт, что президентом компании согласился стать лучший переводчик страны, Павел Русланович Палажченко. Его имя, несомненно, оказало большое влияние.
— Сколько времени прошло до того момента, когда вы почувствовали, что бизнес уже «встал на рельсы» и можно несколько снизить активность по поиску клиентов, когда вас уже начали рекомендовать?
— Положа руку на сердце, скажу, что мне до сих пор кажется, что маркетинговый и рекламный ресурс компании полностью не реализован. Мы пока еще на гребне волны того самого «сарафанного радио». И мы еще не задействовали на полную мощь ресурс активного поиска заказчиков. Да, клиентов у нас много, объемы заказов растут, но, тем не менее, полностью мы еще не реализовались.
— Как сейчас обстоят дела с кадрами в сфере перевода?
— С кадрами у нас сейчас будет очень хорошо, ввиду того, что мы переживаем очередную волну кризиса. Кризис означает, что многие переводчики попадут под сокращение, среди них много ценных кадров, они сразу попадают в поле нашего зрения. Мы берем их к себе, кого-то фрилансерами, кого-то в штат.
— А как обстоят дела с молодежью?
— А вот с молодыми кадрами у нас очень плохо. Причем во всех сферах, не только среди переводчиков. К сожалению, сейчас так построена наша система образования, что любой «рыбно-консервный» институт выдает диплом переводчика или, к примеру, врача-терапевта. И, как правило, этот диплом не подкреплен фундаментальными знаниями.
— Получается, вы не работаете с молодыми кадрами?
— Не совсем так. Для того чтобы «дотачивать» молодых переводчиков, мы создали на базе компании учебный центр, он называется «Русская школа перевода». В школе мы готовим переводчиков, но не с нуля. Примерно каждый двадцатый выпускник Школы попадает в нашу обойму, мы начинаем с ним сотрудничать. Почему только каждый двадцатый? Дело в том, что у нас очень жесткие критерии отбора. Чтобы стать переводчиком в «Русской переводческой компании», нужно пройти много фильтров, не только по знаниям, но и по психологическому соответствию и т. д.
Приведу пример для подтверждения слов о жестких критериях отбора. За все годы существования компании мы приняли на работу только трех выпускников нашего московского иняза. И это при том, что у нас договор с инязом, они присылают к нам студентов на практику, стажировку.
К сожалению, мы сейчас наблюдаем повсеместное падение уровня обучения и профессиональной переподготовки во всех сферах.
— Расскажите, как давно вы сотрудничаете с VESTABANK, откуда вы о нас узнали?
— Мы являемся вашими клиентами уже порядка трех лет, в банк пришли по рекомендации друзей. В самом начале нашего сотрудничества Vestabank очень помог нам с кредитованием под покупку оборудования, а впоследствии — с банковской гарантией под несколько контрактов с ООН, это один из наших крупнейших заказчиков.
— А есть ли какие-нибудь пожелания к банку? Возможно, замечания по определенным моментам?
— Вы знаете, то, что мы поначалу воспринимали как недостаток, сейчас видится несомненным преимуществом. Определенная требовательность к документам и их тщательный анализ при кредитовании на фоне сегодняшней волатильности в банковской системе превращаются в преимущество Vestabank. Эти «недостатки» и гарантируют, что банк сможет удержаться на плаву в столь непростое время. Поэтому сейчас я полностью одобряю такую политику банка, несмотря на то, что для нас это порой бывает обременительным. Мы понимаем, что это некий гарант стабильности.
— Тимофей Юрьевич, спасибо большое за интервью. Очень приятно, что среди наших клиентов есть такие яркие примеры успеха, основанного на знаниях, профессионализме и качестве.
Источник: Vesta Bank
«Турфон» обеспечил трансляцию спортивного комментария зрителям на стадионе.
«Турфон» получил главный приз по итогам акселератора при поддержке Москомтуризма.
Учрежденный РПК Благотворительный фонд «Настоящее будущее» получил президентский грант на реализацию проекта «Диалоги участия».
Состоялось долгожданное тестирование приложения «Турфон» на теплоходе «Мустай Карим».
РПК подписала договоры с Представительством Евросоюза и Международным комитетом Красного Креста.